«Мы» — киносценарий Артавазда Пелешяна
Фото: финальный кадр кинофильма «Мы» [1969 г.]
Журнал «Жам» начинает серию публикаций, посвящённых выдающемуся режиссеру Артавазду Ашотовичу Пелешяну – мастеру документального кинематографа. Артавазд Пелешян не только создал свой киноязык, угадываемый с первых секунд ленты, неповторимый, гипнотически завораживающий, он является тем режиссером, благодаря которому вообще сформировалось документальное кино ХХ века. Сегодня мы публикуем сценарий картины «Мы» [1969 г.]
В своих работах, посвященных теории кино сам Артавазд Ашотович писал о фильме «Мы» следующее: «В моей картине не видно никакой актерской работы, и в ней не показаны индивидуальные судьбы людей. Все это — результат сознательной драматургической и режиссерской установки. <…> Уже в самом названии фильма «Мы» выражается сознание человека, чувствующего себя частицей своей нации, своего народа, всего человечества. Я говорю не только о своем авторском сознании, но и о сознании тех людей, которым посвящен данный фильм.
Эти люди — мои современники и соотечественники. Я стремился дать обобщенный монтажный образ их бытия на своей земле».
Публикация сценария «Мы» осуществляется по книге Артвазда Пелешяна «Мое кино». — Ер.: Совет.грох, 1988. — 256 с.
Темно...
Под тревожные звуки оркестровой музыки появляется из темноты застывшее лицо маленькой девочки с растрепанными волосами. Она скорбным взглядом смотрит перед собой и вновь медленно растворяется в темноте.
Раздаются прерывистые вздохи — тихие, напряженные.
Из темноты, то появляясь, то исчезая, наплывают черные силуэты больших гор.
Вздохи, постепенно нарастая, переходят в крик.
Один за другим надвигаются могучие величественные горы, высокие хребты, крупные вулканические массивы с выступающими острыми вершинами.
Звучит мягкое хоровое пение.
Многочисленные руки, поднятые над головами, несут гроб.
Неистово ревущие морские волны, высоко вздымаясь, обрушиваются на утесы.
Сменяя друг друга, люди несут гроб.
С сильным грохотом низвергаются большие горы.
По улице города движется похоронная процессия.
Пронести на своих руках гроб с телом, видимо, всем очень близкого и уважаемого человека, каждый считает своим почетным долгом. Поэтому сотни новых рук тянутся к гробу. Руки эти трудно различить, все новые и новые тянутся к драгоценной ноше.
Город провожает в последний путь человека, имя которого дорого каждому в этой многотысячной толпе.
Движется бесконечный людской поток.
Вдоль тротуаров длинной стеной стоят люди с обнаженными головами и в траурном молчании провожают процессию.
Машины с трудом прокладывают себе путь, а люди медленно расступаются перед ними.
Со всех сторон все больше и больше людей вливается в ряды идущей процессии.
Она колышется, как морские волны, заполнив до отказа все улицы и площади.
Величаво и плавно поворачивается скульптура надгробного «Ангела».
Медленно спадает траурный тюль.
Город в утренней дымке.
Один за другим мозолистые руки вырывают каменные глыбы из земли.
Рабочий, в пыли и в поту, налегает на большой гаечный ключ. С тяжелым скрежетом приходят в движение колеса электропоезда, стуча на стыках рельсов.
Рука рабочего поворачивает рычаг.
По бетонной дорожке катятся самолеты, выруливая в сторону взлетной полосы.
Вращаются электрические генераторы.
Большие механические ножницы с тяжелым скрежетом режут толстые листы металла.
Группа каменщиков обрабатывает гигантский кусок гранита.
Повиснув в воздухе, красят высокую мачту маляры.
Люди тянут за веревки большой бетонный шпиль — для установки на крыше высокого здания.
Как грандиозные насекомые, с грохотом ползут строительные краны. Мощные железные ковши захватывают грунт и высыпают в подъезжающие грузовики.
По канатной дороге ползет воздушный трамвай.
Через множество мостов мчатся потоки автомашин.
На перекрестках подмигивающие светофоры огромной порцией пропускают то пешеходов, то транспорт.
Люди стараются сесть в переполненные до отказа автобусы, подгоняют друг друга и суетятся около входа. Опаздывающие и торопящиеся люди стараются догнать уже тронувшийся с места автобус, цепляясь за поручни и чьи-то пиджаки: досадно, но сесть удается не всем. Автобус отходит от остановки.
Перекрывает дорогу шлагбаум.
Останавливается транспорт.
От резких тормозов напружинились на месте автомашины, оставляя на асфальте черной полосой отпечатки своих протекторов.
Прямо в центре города, пересекая улицу, маневрирует паровоз.
Люди в ожидании смотрят из окон автобуса.
Водитель легковой машины в ожидании сидит за баранкой, ест виноград.
Таксист читает газету, полуоткрыв дверцу своей машины.
Мотоциклист в ожидании стоит за автобусом.
На холостых оборотах работает открытый мотор.
Кипит вода в радиаторе.
Стоит агитационная машина «ГАИ» с репродукторами.
Громкоговоритель только шипит и трещит.
В кузове грузовика с громким рычанием трется о решетки большой лев.
На фоне стоящих машин, стуча по рельсам, проезжают нескончаемые вагоны.
Стоит мотороллер за грузовиком.
Открывается шлагбаум.
Водитель автобуса готовится отъезжать.
Огромная порция дыма, вырвавшаяся из выхлопной трубы грузовика, превратившись в густое черное облако, обволакивает мотороллер и водителя.
Звучит трогательная народная музыка.
По городу скачут лошади.
Мягко улыбаясь, едет незнакомая старушка, плавно покачиваясь в такт движению старинного фаэтона.
Проезжает колонна легковых автомобилей иностранных марок.
С дымом и грохотом проносится маленькая старая автомашина с шаткими колесами.
В фаэтоне едут двое лысых мужчин с неподвижными взглядами.
Грохоча и покачиваясь на стыках, несется по рельсам старинный трамвай, наполненный молодыми любителями сенсаций. Со всех сторон трамвай обвешан старыми афишами, привлекая к себе внимание прохожих. Беспрерывная трель назойливого колокольчика заставила очередь в магазине ринуться к окну, выбежать на балкон жильцов огромного жилого дома, шоферов высунуться из машин.
По городу мчится старинный трамвай, оставляя за собой перезвон колокольчика.
Почетный эскорт едет по улице, провожая очень важного гостя.
Едут в машине солдаты.
Люди группами спасаются в тени больших деревьев от дневной жары.
Из проезжающей по улице поливальной машины бьет сильная струя воды по прохожим.
Интеллигентный человек, не очень молодой, чинно вышагивавший по тротуару, забыв о своем достоинстве, стал раздраженно размахивать руками, выкрикивая какие-то угрозы. Неловко за этого гражданина, непомерно расшумевшегося — но велика важность, если тебя случайно облили водой. Он еще долго отряхивается, шумит, а поливальная машина не спеша продвигается по улице, раздавая деревьям и зелени живительную влагу.
Сиреной разрывая воздух, проносится колонна пожарных автомашин.
Люди толкают разбитую машину.
У места катастрофы образовывается толпа. Подъемные кроны вытаскивают из свалки обломков разбитые автомашины.
Событие немаловажное в городе. И значительность этого события вполне осознают не только милиционеры, пытающиеся навести порядок и оградить местность от толпы зевак, но и вездесущие любознательные люди, в задачу которых входит как можно ближе протиснуться сквозь все преграды к месту, происшествия.
У разбитых автомашин толпятся люди.
Раздается ритмичная барабанная дробь.
Руки с палочками бьют в барабан.
Люди тащат жертвенного барана, они несут для жертвоприношения голубей, куриц, гусей и козу.
Вдоль стены Эчмиадзинского собора проходит священник.
Вслед за ним идет милиционер.
Идут женщины в черном, мужчины на костылях, старики в папахах из овечьей шкуры, девушки в соломенных шляпах, чем-то похожие друг на друга.
Руки зажигают свечи и ставят их на подсвечник перед образом Божьей Матери.
Потрескивая, горят множество свечей. Их блики отражаются в темных очках людей.
Под далекий звон колоколов, сквозь огромную толпу торжественно шествует к Эчмиадзинскому собору духовенство армянской апостольской церкви.
В центре — католикос всех армян Вазген I.
За ним, облаченные в пышные священные одеяния, следуют гости — представители разных христианских церквей.
Замыкают процессию священнослужители в черных сутанах.
Люди с интересом наблюдают за ними из разных мест, приподнимаясь, тянутся, чтобы лучше разглядеть происходящее.
Некоторые плачут, вытирая слезы.
Пышная процессия входит в храм. За ней следуют верующие.
Поднимаются в гору люди. Они тащат за собой плащ-палатку, в которой сидят дети.
Многотысячное шествие — люди взбираются в гору, к памятнику жертвам геноцида.
Длинной чередой, по извилистым дорогам, поднимаются люди к древней крепости Эребуни.
Медленно хлопая крыльями, тянутся ввысь бесчисленные птицы.
Вспыхивают мощные искры.
Спустив со лба на глаза защитные очки, работают сталевары v доменной печи.
Люди ловко перебрасывают друг другу строительные камни.
Крупные мускулистые руки работают с перфоратором.
Раздаются зовущие мужские голоса...
Появляются острые вершины больших гор.
Прерывая работу, один за другим оборачиваются люди.
Они молчаливо и задумчиво смотрят перед собой.
Под тревожные звуки оркестровой музыки вновь появляется скорбное лицо маленькой девочки с растрепанными волосами.
Раздаются взрывы.
В небо взлетают дома, железные дороги, мосты.
Бегут демонстранты в разных странах мира. Людские толпы вихрем устремляются на вооруженных до зубов полицейских и сталкиваются с ними.
Полицейские разгоняют демонстрантов. Бьют их резиновыми дубинками, пускают в ход мощные водометы, бросают в них слезоточивые гранаты.
Один за другим, закрывая весь горизонт, вздымаются гигантские взрывы и растворяются в темноте.
Вновь слышатся прерывистые вздохи — тихие, напряженные.
Из темноты, то появляясь, то исчезая, медленно наплывают развалины старинных памятников и сооружений, хранящих следы погромов и разрушений.
Резко обрушивается мощная звуковая лавина хора.
С рыданием обнимаются женщины. Рыдание, разрывающее душу, и скупая мужская слеза.
Морщинистые руки, скрывающие скорбное лицо от людского взора.
В глубокой печали — лица людей.
Горе свое каждый переносит по-своему.
Плачет девушка, спрятав лицо в платок.
Печально наклонил голову мужчина.
Люди застыли в объятиях.
Волнующая встреча возвратившихся на родину людей.
Плачут люди. Но это слезы радости, слезы счастья.
Погром и избиение целого народа в годы первой мировой войны.
Плачут люди, встречая возвратившихся на родину соотечественников.
Официальные встречи в кайзеровской Германии.
На перроне мать обнимает сына.
На улице, жестоко избивая, разгоняют людей. Обнимаются и целуются люди, ищут своих родственников среди приезжих, среди встречающих.
Из рук матерей вырывают младенцев.
В аэропорту народ встречает вновь прибывших. Встречаются родные и близкие. Много женщин, детей и стариков.
Всюду слезы, радость, объятия.
Бесчисленные руки тянутся, чтобы обнять родных и близких.
В хоровое пение врываются барабанная дробь и зовущие мужские голоса.
Вновь множество рук тянутся, чтобы обнять родных и близких.
Неистово ревущие морские волны обрушиваются на утесы.
Обнимаются люди. Мелькают лица.
С грохотом вздымаются вверх могучие горы.
Бежит толпа людей.
Мускулистые руки поднимают камни.
Встречают люди своих близких, раскинув руки для объятий.
Один за другим отступают величественные горы.
Постепенно все уходит в темноту.
Наступает тишина...
Еще раз звучат тревожные звуки оркестровой музыки.
В раскрытых настежь окнах, на балконах и в дверях многоэтажного дома стоит народ и смотрит вдаль.
Впереди, медленно надвигаясь, сверкает белоснежный шатер Арарата.
«МЫ».
Текст: Артавазд Пелешян