Рубен Ишханян. Российско-Армянские отношения. Хроника. Часть 3
После русско-турецкой войны в 1768-1774 годов Россия стремилась укрепить русское господство на Востоке. Особое значение в процессе утверждения России на Черном море, в Крыму и на Северном Кавказе приобретало военно-стратегическое положение Закавказья – арена соперничества между Россией, Ираном и Турцией. В 1769 году крупный представитель армянских торгово-промышленных кругов Мовсес Сарафян представил Коллегии иностранных дел России проект освобождения Армении, восстановления армянского государства. Проект состоял из четырнадцати глав. Мовсес Сарафян предлагал с помощью русских, армян и грузин освободить не только Западную Армению, находившуюся под властью Турции, но и всю Армению. Однако, позиции России после войны усилились лишь на Черном море, и главной целью царского правительства стало утверждения своей мощи на Каспийском море. 10 июля 1774 Екатерина II подписала Кючук-Кайнарджийский мирный договор, который давал право покровительствать над христианами Османской Турции, но этот договор не затрагивал армянский вопрос. В результате войны в состав Российской империи вошли первые земли в Крыму – крепости Керчь и Еникале. Через 9 лет к России был присоединен и остальной Крым. Россия получила право вести торговлю и обладать военным флотом на Черном море. В том же году по специальному Указу Екатерины II армянам были выделены земли на берегах Дона в Новом Нахичеване и его окрестностях. Политику Петра Первого по отношению к армянскому народу продолжила Екатерина II, которая предоставила армянским мигрантам из Крыма более 12 тысяч десятин земли. Щедрость Екатерины II имел под собой умысел. Нахичеван был основан за два года до присоединения Крыма к России. И земля, которая Екатерина II подарила армянам была невозделанная, и не шла ни в какое сравнение с крымской, из-за чего армяне снова решили вернуться в Крым. Только Екатерина II под маской добродетели решила очистить Крым от армян и требовала, чтобы убежавшие в Крым армяне вновь были доставлены в Нахичевань. Армяне не хотели уходить из своих земель. В 1784 году правительство, чтобы регулировать процесс передачи собственности, было вынуждено издать указ «О возвращении во владение некоторым выбившим из Крыма грекам и армянам домов, лавок и ханов».
По словам британского историка Эрика Хобсбаума, XIX век длился с 1789 – 1914 годы. При этом Хобсбаум выделяет три периода в XIX веке, называя их веком революции (1789-1848), капитала (1848-1875) и империи (1875-1914). Он пишет о том, что мир до 1789 года был преимущественно сельским, и в России, Скандинавии, Балканских государствах около 90-97% населения являлись сельскими жителями. Примечателен и пример рабовладельческого устройства, который приводит историк. Так, в 1801 году в «Gazette de Moscou» он находит объявление: «Продаются три кучера, хорошо выученные и приличные с виду, также две девушки, 18 лет и 15 лет, обе хороши собой и умеют выполнять любую ручную работу. В этом же доме продаются два парикмахера, одному 21 год, умеет читать, писать, играть на музыкальном инструменте и служить форейтером, другой может причесывать дам и господ, а также продаются пианино и органы». Имперская Россия, которая в большей части была сельскохозяйственной и являлась единственной страной в мире, которая приближалась к автаркии (от др.-греч. αὐτάρκεια — самообеспеченность; самодостаточность) - экономическому режиму, в котором минимизируется внешний товарный оборот, в 1801 году присоединяет к себе Грузию, затем Азербайджан и уже в 1828 году между Россией и Ираном принимается Туркманчайский договор о присоединении Восточной Армении. Договор был составлен русским дипломатом и поэтом Александром Сергеевичом Грибоедовым. Включал шестнадцать статей, по которому Восточная Армения переходила к России. Армянами вначале это было воспринято как спасение, все праздновали и ликовали, были полны надежд. Однако, разочарование наступило быстро. Вместо того, чтобы Армения могла стать, хоть и частью Имперской России, но независимой страной, она указом от 21 марта 1828 года была образована в Армянскую область с центром Эривань.
В «Своде законов российской империи» написано: «В порядке общего управления закавказский край разделяется: а) на губернии: Тифлисскую, Шемахинскую, Кутаисскую, Эриванскую; б) на управление Прикаспийского края с Дербентской губернией; на Джаробелаканский военный округ». В национальной сфере суть политики царизма заключалась в том, что армяне, грузины и азербайджанцы подвергались национально-культурному угнетению и становились объектом русификаторской политики самодержавия. Российское законодательство даже теоретически обосновывало неравноправное положение нерусских народов в своем «Своде законов российской империи». Восточная Армения спасалась от физического уничтожения, присоединившись к России, но у народа возникала проблема ассимиляции. Правда, благодаря христианству все же армянам и грузинам в России давались определенные привилегии по сравнению с азербайджанцами, которые постоянно об этом говорят в своих псевдонаучных статьях. Присоединение Восточной Армении в 1828 году переместило престол католикоса — монастырь Эчмиадзин — в пределы России, а самого патриарха превратило в подданного российского императора. С этого момента Российская империя начала рассматривать армянскую церковь в контексте внешней политики и своего влияния на армянское население Османской и Персидской империй.
Американский историк Пол Верт в своем исследовании политики Российской империи по отношению к армянской церкви подчеркивает, что «сохранение и укрепление престижа армянского Католикоса за границей требовало от имперского правительства существенных уступок в вопросе администрирования армянских религиозных дел внутри Российской империи. Ради влияния на важное и авторитетное сообщество армян в Турции Петербург был готов поддерживать католикоса в этих притязаниях и по возможности повышать его престиж. Наряду с этим, внутриполитические ведомства желали «упорядочить» армянскую церковь так, как это делалось в случае других «иностранных исповеданий». Это означало, что католикос подчинялся бы царскому закону, авторитету правительства и воле самого императора. В то время, хотя на протяжении длительного времени эчмиадзинский престол признавался религиозным центром всех армян, пределы его действительной духовной власти варьировались, будучи обусловлены конкретной политической ситуацией, миграцией армян по всему миру и возникновением новых духовных центров. Российским властям пришлось потратить немало времени на восстановление связи с Эчмиадзином и обеспечение полноценного участия османских армян в выборах католикоса. Верт приходит к заключению, что убеждение о роли Эчмиадзина в внешней политике никогда не исчезало из видения Российской империи армянского церковного вопроса. Однако, когда к концу 1880-х годов отношение имперской власти к армянам значительно ухудшилось из-за смутных опасений «сепаратизма», который перерос в убеждения, что часть армянской интеллигенции стремится к возрождению армянского царства и что церковь является частью национальной программы, к 1890-м годам Петербург пересмотрел свою традиционную политику поддержки власти католикоса и избрал новый курс, завершившийся неудачной попыткой секуляризации имущества армянской церкви в 1903-1905 годах. Страх перед армянской церковью лишь означала ограниченность Российской империи и фактически показывало, что к этому времени империя начала претерпивать кризис, из-за чего 9 (22) января случилось «Кровавое воскресенье» в Петербурге: в тот день мирная демонстрация рабочих была разогнана с войсками с применением оружия. Революционное движение рабочего класса против царизма охватило и Армению, однако забастовочное движение было значительно слабее, чем в центральной России. Это объяснялось начавшимся 6-9 февраля 1905 года армяно-татарским (армяно-азербайджанским) столкновением, которое назрело на фоне беспокойств в империи. Направленность против армян мусульманского региона населения объяснялась культурным и экономическим преобладанием в регионе.
Межнациональные столкновение в 1905 году имели место в Баку, Нахичеване, Ереване, Елисаветполе и Тифлисе. Содействие мусульманам оказывали вооруженные отряды из Персии и Турции. Только при содействии интеллигенций руководства армянского и «татарского» (азербайджанского) духовенства, населения и наместника Кавказа И.И. Воронцова-Дашкова, которое проявилось в проведении «примирительных съездов», в 1906 году удалось добиться умиротворения, установления порядка в регионе и решить этнополитический конфликт между армянами и азербайджанцами. На фоне воцарившегося недовольства населения имперской Россией, начали говорить о том, что инициатором резни армян являлась царская власть. Такую же идею поддерживал и Владимир Ильич Ленин, осуждающий правительство в пособничестве межнациональной розни между армянами и азербайджанцами. Это делалось для того, чтобы обострить отношения общественности к государству. Однако, поднявшийся статус партии «Дашнакцутюн» в армяно-азербайджанском конфликте, ранее в Женеве принятая «Кавказская программа», направленная на борьбу против царизма в желании создать Закавказскую Федеративную республику в составе демократической и республиканской России, стала основой для начала освободительного движения. Реализацией принятой новой установки стало проведение съезда социализации партией «Дашнакцутюн» в августе 1906 года в Эчмиадзине. Было принято решение, что постановления Центрального собрания имеют учредительный характер и лишь оно имеет право конституировать политико-культурную жизнь армянского населения.
Недовольство армян заключалось в первую очередь в политике Российской империи, сумевшей затронуть болевые точки армянского сознания. Происходила насильная русификация армянского народа, что создавало внутренний армянский вопрос и мешало во взаимоотношениях с диаспорой. Британский и американский культуролог, профессор русской литературы и истории культуры в Кембридже, профессор Нью-Йоркского и Джорджтаунского университетов Александра Эткинд в книге «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России» пишет о том, что отрицательная гегемония с ее сочетанием с массовым насилием на Кавказе было обречено на провал: «oт Гоголя до Конрада и от Пушкина до многих поколений профессиональных ориенталистов, интеллектуалы по обе стороны колониальной пропасти - колонизированные и колонизующие – считали такую ситуацию бесперспективной. Они удивлялись российской неспособности дать покоренным народа позитивные образцы, привлекательные для них культурные формы, действительно нужные им товары и другие элементы высшей цивилизации». Тем самым, Российская империя своей жесткой политикой сама себе создавала сложности в вопросах отношения как с Арменией, так и с Кавказом.
Большое пространство и численность населения в Российской империи (территория Российской империи вплоть до 1914 года составляло 21 800 251 км², а население – 178 378 800 человек) создавало много вопросов об управлении и контролировании населением. Это порождало чувство незащищенности у правящей элиты перед огромным количеством населения. Вместе с этим, уже внутри Российской империи появлялся «ориентализм» в своем классическом понимании: европейское мышление избранной российской верхушки, предпочитающих говорить больше на французском, чем на русском, ставило их на уровень западников, относящихся к народам, проживающим в империи, вертикально: сверху вниз. Таким же образом относился Запад к России. Создавалась некая воображаемая матрешка, в которой Россия сама себя колонизировала – то есть создавала такие условия, при которых становится возможным процесс культурной экспансии, гегемонии, ассимиляции в пределах государственных границ.
(продолжение следует)
Текст: Рубен Ишханян. Ереван. 2019 г.