Ованес Туманян «Смерть мышонка»
Мы продолжаем публикацию, посвященную творчеству Ованеса Туманяна и судьбе его русских переводов. Прошлый, юбилейный для Туманяна год (напомним, поэт родился в 1869-м) «Жам» отметил мемуарным очерком переводчика Левона Мкртчяна об истории первого русского перевода сказки «Смерть Мышонка» и публикацией статьи Корнея Чуковского об Ованесе Туманяне (см. «Жам». Зима 2009 г.). Сегодня, в продолжение темы, мы публикуем сказку Ованеса Туманяна «Смерть Мышонка» (написана в 1908 году, первый перевод на русский язык сделан в 1969 году).
Смерть мышонка
Побратались Воробушек с Мышонком. На берегу речки дом построили и стали жить вместе.
Полетел как-то Воробушек пищу искать, крошки собирать, прилетел обратно, а Мышонка – нету. Стал бить себя по коленкам Воробушек:
— Вай, братец-джан, вай!
Сел на скрещенье семи дорог, стал землю рыть, землей голову свою посыпать:
— Вай, братец-джан, вай!
Причитал он, плакал долго,
Прибежала Перепелка:
— От каких таких скорбей
Надрываешь горлышко,
Что ты плачешь, Воробей —
Рябенькое перышко?
— Вай, — Воробушек запел, —
Братец мой скончался,
Мир вокруг осиротел,
Я один остался!
Опочил Мышонок мой,
Братец мой прекрасный,
Как не посыпать землей
Головы несчастной?
— Горе нам, беда стряслась! –
Перепелка-птица
Громко плакать принялась
И о землю биться.
Так она о землю билась,
Что крыло переломилось.
Рядом дерево росло,
Дерево сказало:
— Почему свое крыло
Ты, сестра, сломала?
Стонет из последних сил
Перепелка малая:
— Вай, мышонок опочил,
И крыло сломала я!
Не было у нас в краю
Горя столь тяжелого,
Воробей землей свою
Посыпает голову.
А что я крыло сломала,
Для такого горя – мало!
— Неужели, неужели?
На земле Мышонка нет! —
Грустно ветки заскрипели
Перепелочке в ответ.
Стал могучий дуб качаться,
Сокрушаться, убиваться:
— Вай, утрата велика!
С горя начали ломаться
Ветки дуба-старика.
И спросили удивленно
Камни, спавшие вокруг:
— Что ты, дерево зеленое,
Ветки обломило вдруг?
Дуб могучий возопил
В горестном смятенье:
— Вай, Мышонок опочил,
Нет нам утешенья!
Не было у нас в краю
Горя столь тяжелого,
Воробей землей свою
Посыпает голову.
Перепелка так страдала,
Что крыло свое сломала.
Нам, несчастным, тяжелей
Было ли когда?
Пусть лишился я ветвей —
Это не беда.
Капли с места сорвались,
Камни охать принялись,
С грохотом катиться
По крутому склону вниз,
Где река струится.
Речка, что внизу текла,
У камней спросила:
— Высота ль вам не мила,
Что вас прихватило?
Рухнувшие с высоты,
Камни отвечали:
— Видно, не слыхала ты
О большой печали.
Даже вымолвить нет сил —
Наш Мышонок опочил,
Не было у нас в краю
Горя столь тяжелого,
Воробей землей свою
Посыпает голову.
Перепелка так страдала,
Что крыло себе сломала,
Дуб могучий убивался
Так, что без ветвей остался.
Сколько горя и печали
Было ли когда?
А что с кручи мы упали,
Это не беда!
Речке белый свет не мил:
— Вай, Мышонок опочил!
Желтовата от песка,
От печали мрачная,
Стала мутною река,
А была прозрачная.
Проходила у реки
Бабушка с клюкою
И спросила у реки:
— Что с тобой такое?
Отвечала ей река
Грустно и незвонко:
— Боль куда как велика —
Нет в живых Мышонка.
Не было у нас в краю
Горя столь тяжелого,
Воробей землей свою
Посыпает голову.
Перепелка так страдала,
Что крыло себе сломала,
Дуб могучий убивался
Так, что без ветвей остался.
Даже камни от печали
С кручи на песок упали.
— Наше солнце закатилось, —
Тихо плакала вода, —
Если я и замутилась,
Это не беда.
— Горя этого б не знать! —
Бабка закричала.
Принялась одежду рвать,
Косу растрепала.
Через силу добрела
До окраины села.
На окраине села
Начались расспросы:
— Что одежду ты рвала,
Растрепала косы?
Бабка старая в ответ
Причитает тонко:
— Вай, в живых Мышонка нет,
Нет в живых Мышонка!
Не было у нас в краю
Горя столь тяжелого.
Воробей землей свою
Посыпает голову.
Перепелка так страдала,
Что крыло себе сломала,
Дуб могучий убивался
Так, что без ветвей остался.
Даже камни от печали
С кручи на песок упали.
В речке от беды нежданной
Стала мутною вода;
А что я в одежде рваной,
Это не беда!
Услыхав такую весть,
Люди огорчились,
И мгновенно все, как есть,
В траур облачились.
Древний дед в селенье жил,
Был он осторожен:
— Кто все это, — он спросил, —
Подтвердить нам может?
Стали старого срамить:
— Это могут подтвердить
Воробей, что слезы лил —
Рябенькое перышко,
И несчастная без крыл
Перепелочка,
Дуб могучий без ветвей,
Груда плачущих камней,
Помутневшая вода,
Для питья негодная,
И забредшая сюда
Бабушка безродная.
И опять что было силы
Все село заголосило:
— Наш Мышонок опочил!
Мир печалью омрачил.
— Вай, — запричитали люди.
— Горе нам, — сказали люди, —
Как на свете жить мы будем
Без Мышонка своего!
Все помчались торопливо,
В воду бросились с обрыва,
Не осталось никого,
Не осталось ничего!