Карен Агекян: «Опасно спутать государство с бизнес-проектом»

Карен Агекян — публицист, основатель и главный редактор журнала «Hamatext». В 2005-2013 годах был соучредителем и главным редактором журнала «Анив». Многие годы Карен занимается темой национальной политики, национально-освободительных движений, диаспор.

— Баку был действительно интернациональным по составу населения, титульная нация не составляла здесь и половины. Где бы ты ни учился, ни работал, ни жил, вокруг всегда было множество армян. Решающая фаза «национализации» города за счет поощряемого переселения выходцев из районов республики началась в 70-е годы при Гейдаре Алиеве.

В нашей семье сыграло роль, наверное, то, что дед мой родился и вырос в Ахалцха — этот город больше полутора веков был одним из важных оплотов армянского духа в Закавказье. Хотя дед стал убежденным коммунистом-интернационалистом, эти ахалцихские корни все равно сказывались. Помню, как в детстве он не раз мне напоминал, что мы, наш род — выходцы из Эрзрума. Тем не менее, процесс формирования национального сознания у меня был постепенным, очень долгим. И, в целом, самостоятельным. 

— Семья когда-то играла большую роль в воспитании личности, но совершенно очевидно, что эта роль давно падает во всем, что касается мира идей. Даже на примере своей, уже давней юности, могу сказать, что я и мои сверстники идейно формировались не под влиянием взрослых, мы сами искали и находили разные источники  информации, в первую очередь, конечно, книги. Было желание докопаться до истины, был интерес к политике с раннего возраста. Даже при полном контроле партии и правительства над доступом к информации уже тогда, в 70-х при некотором старании можно было узнать об иных, «несоветских» взглядах, что-то услышать, прочесть между строк. В «железном занавесе» уже появились щели и прорехи. Интересно, что знакомиться с западным было непросто, но гораздо легче, чем узнавать о подлинной национальной истории недавнего времени.

В наше время тем более роль семьи в этом вопросе минимальна с учетом огромного количества информации и ее доступности — последней по счету технической революцией стал мобильный интернет. Честно говоря, у самих родителей - к примеру, у людей моего поколения — часто такое «кривое» понимание мира, такая каша в головах, что чем меньше они передают это детям, тем лучше. И это касается не только понимания мира. Думать, что старшее поколение, особенно в спюрке, способно передать детям полноценную армянскую идентичность — тоже чрезмерный оптимизм. Армянская идентичность — это не кулинария, не современная армянская попса, не бытовой язык с ограниченным словарным запасом. Так выглядит, скорее, племенная идентичность, чем национальная, чьи ценности гораздо выше и глубже. В любом случае на иной, неармянской почве, без повседневной сопричастности радостям и заботам Армении любая идентичность будет оставаться для подавляющего большинства не более чем личным пристрастием, воскресным увлечением.

С одной стороны свободный доступ к информации — огромное достижение, которое сейчас не все могут оценить по достоинству. С другой, при доступности и разнообразии огромных потоков информации особенно хорошо видны неизбежные теневые стороны, которые сопровождают всякое благо и всякий прогресс. Во-первых, такие объемы сами по себе значительно усложняют поиски истины, тем более, что последнее время их целенаправленно наполняют бредом, откровенными фейками, беззастенчивой пропагандой, которая давно оставила позади советскую. Во-вторых, все, что доступно бесплатно и в огромных количествах, неизбежно обесценивается, слабеет интерес к знанию, стремление знать, понимать происходящее.

Формирование молодежью самостоятельного, передового и в то же время национального мировоззрения в таких условиях — сложнейшая задача. Что тут можно посоветовать? Не спешите принимать ничего на веру и одновременно не поддавайтесь нигилизму по отношению к поискам правды, познанию реальности. Такой нигилизм делает человека аполитичным, делает заложником обстоятельств, пушинкой, которую ветер может погнать в любом направлении. 

— Я бы не стал исходить из того, что в прошлом мы можем найти, выбрать все нужные нам ценности для ответов на сегодняшние вопросы. Надо создавать новое, закреплять относительно новые для нас ценности. Говоря о ценностях, часто вспоминают о традициях. Важно, чтобы слово «традиция» не заставляло нас падать ниц, не вводило в интеллектуальный ступор. Особенно сейчас, когда так модно стало запугивать людей будущим,  разворачивать  лицом назад, к криво и косо понимаемым традициям, но главное — прочь от прогресса.

Традиции бывают хорошими и плохими. Даже если возможно в точности поддерживать некоторые нормы и ритуалы или воссоздавать их спустя какое-то время, все равно в начале XXI века они не могут по определению откликаться в людях тем же смыслом, действовать так же, как, например, в конце XIX, не говоря о более ранних временах. Следование традиции — это неизбежно иное, новое восприятие, переосмысление, а часто и ее переформатирование.

В любом случае ценности должны ориентировать нас в будущее, помогать идти вперед. Будущее все равно ждет нас, и чем меньше мы его будем бояться, тем лучше. 

— Когда молодые ребята отдают свои жизни на фронте, на границе Армении (как и мои друзья на армянской земле, я не приемлю абсурдного и опасного разделения на Карабах и Армению), было бы аморально утверждать, что государство для армян не ценность. Для армянского солдата, безусловно, ценность — и это доказано делом. Но в целом нам всем еще не хватает политической культуры, для которой государственность, суверенитет — это абсолют, не подлежащий конвертации. Наше мышление пока еще на такой стадии, что дважды два нам кажется удобным иногда при необходимости считать за три с половиной или за пять. Можно быть немного суверенными, немного государством и так далее.

Главная ценность должна быть прагматичной — той, которая может привести армян, как сообщество, к безопасной, справедливой, достойной жизни, стать залогом развития страны. Национальное государство — альфа и омега, условие достижения и утверждения всех остальных ценностей. К сожалению, привычные утверждения о том, что весь армянский народ или его элиты на протяжении истории или хотя бы на протяжении последних двух веков стремились именно к этому, мягко говоря, не соответствуют действительности — нужно просто потратить время на изучение истории. 

— Акцент прежде всего на духовных ценностях опасен, хотя бы потому, что время непосредственно перед Геноцидом было временем создания множества таких ценностей, но они никак не уберегли наш народ. Именно поэтому главная ценность должна быть прагматичной. В первую очередь свои щит и меч, своя защита и свой порядок, которые способно обеспечить только сильное национальное государство. Это не имеет ничего общего с популярным у нас пафосом выживания под пятой сильных – мол, пало столько великих держав, а армяне все еще существуют и в этом наша великая миссия. Как существуют — в череде славных дел и больших свершений или в страхе перед будущим и зависимости от чужой доброй воли?  

Сегодняшняя большая опасность — увлечься красивыми идеями в упаковке современной терминологии и спутать государство с бизнес-проектом, Конечно, ни одной стране еще не мешали попытки стать региональным или мировым «хабом» в той или иной области. Но все такие проекты не могут подменить собой политику — политическое измерение остается для любой страны ключевым. Никакими «хабами», никакими инновациями и проектами в культуре, науке, образовании, спорте нельзя скомпенсировать политическую немощь, ущербность. Это универсальная истина. Можно ставить очень красивые заплатки, но долго отворачиваться от очевидных проблем не удастся. И проблемы лежат не сфере имиджа страны, ее брендирования, развития туризма или открытия коммуникаций за счет скорейшего урегулирования конфликтов с соседями. Это коммерческая логика, которая почти всегда противоположна политической. Для коммерции политика — только ненужные конфликты, границы, суверенитет, которые все еще в некоторой степени затрудняют потоки товаров, капитала, рабочей силы. Для бизнеса, особенно диаспорного, идеальный статус страны — не государство, а свободная экономическая зона с особым статусом при внешней защите и покровительстве. Что-то вроде Гонконга под опекой Британии или затем в составе Китая. Это и есть идеальный «хаб». 

— История нужна всем, и армянам, и другим народам, для одного и того же. Во-первых, понять, что нас объединяет и вдохновляет. В нашем случае — понять, почему, несмотря на все центробежные тенденции, часть армян все еще упорно хочет иметь общее будущее, идти в будущее вместе. Во-вторых, знание истории, не только своей, но и чужой, нужно, чтобы постоянно переосмысливать ее, открывать новые стороны, выявлять тот опыт, который может быть ценным и полезным в современных обстоятельствах.

При всем нашем гипертрофированном интересе к истории, мы ее плохо и искаженно знаем. Адекватная и целостная история Армении и армянского народа пока еще не написана — особенно это касается важнейшего периода XIX-XX веков. Мы пока еще слишком озабочены необходимостью что-то кому-то доказать, которая мешает познать истину и делать из истории полезные выводы. 

— Не думаю, что  «знаменит», и даже «широко известен», это преувеличение. Не думаю, что заслужил называться бойцом, наши бойцы на фронте, на передовой. Слова «фронт», «передовая» надо повторять постоянно, потому что до сих пор многие не могут понять, что идет война, что создание эффективного и самодостаточного Армянского государства — не капризы каких-то «обижников» или пессимистов, не видящих, что «жить стало лучше, жить стало веселей», а необходимость, вопрос выживания. Еще ни одна воюющая страна не позволяла себе роскоши иметь несостоятельное, недееспособное  государство…

Насчет проектов — форматы действительно разные. «Анив» появился тогда, когда уместно было под одной обложкой говорить о политике, культуре, спорте, о прошлом и настоящем Армении и диаспоры, об армянском следе в мире. У такого формата есть свои плюсы и минусы. «Hamatext», что в переводе с армянского означает «Контекст», с одной стороны сосредоточен на политической проблематике, на выявлении политической стороны самых разных событий и процессов, с другой стороны, считает необходимым не ограничиваться только армянской темой и армянскими авторами, считает важным видеть и понимать широкий контекст, в рамках которого существуют армяне и Армения. Это более динамичный проект, поскольку он с самого начала был интегрирован в  Facebook, где у «Hamatext»-а есть своя страница — она использует не только для ссылок на статьи, но и для повседневной работы в малом формате, размещения интересных цитат и т.д.

Когда начинаешь что-то создавать, сразу возникает вопрос, что для тебя важнее – широкая аудитория или желание давать контент по-взрослому, без скидок. Уже в «Анив»-е в целом имела место ориентация на второй вариант, «Hamatext» двинулся в этом направлении еще дальше. 

—«Hamatext» мы делаем вместе с Самвелом Меликсетяном, талантливым молодым ученым, уроженцем Лори, с которым очень интересно работать и общаться. Нам кажется, что при нынешнем обилии информации легко усваиваемый контент так же легко забывается, иногда почти сразу. Пусть далеко не всякий готов потратить время для чтения материалов журнала «Hamatext», зато вложенный читателем труд, оставит, как мы надеемся, более долговечный след в его памяти, стимулирует мысль.

Не знаю, можно ли как-то обобщать и делать рецепт из такой смены формата. Большая и давняя армянская проблема при всей нашей рассеянности по миру — узость видения. Ограниченность материальных и человеческих ресурсов в сочетании с опасными вызовами и угрозами заставляют многие народы слишком сужать свое поле зрения, как оно невольно сужается у мерзнущего или истекающего кровью человека. В результате получается замкнутый круг: из-за такого суженного зрения, ограниченного только насущным и близким, трудно разглядеть на расстоянии, как новые вызовы, так и открывающиеся возможности, а это может привести к новым неудачам и потерям. Поэтому надо уметь правильно и, главное, своим умом оценивать большой контекст, в котором мы существуем, не кормиться в этом смысле с чужих столов. 

— Наверное, это единственный вопрос, в котором я был и остаюсь советским человеком. Нас учили, что любая революция, любое восстание против несправедливости — так или иначе благо. От Спартака до Кромвеля, от Робеспьера до Шандора Петефи. Это тот способ, которым прогресс пробивает себе дорогу, когда на его пути упорно воздвигают преграды. Конечно, у революций бывают огромные издержки, крови желательно избегать, но всякой нации приходится проходить через разнообразные внутренние конфликты — посмотрите, сколько их было в истории развитых стран мира. Таково одно из условий здорового развития. Отсутствие конфликтов означает безразличие или слепое подчинение, что никак не способствует развитию,

В случае Армении, к сожалению, материальный и человеческий ресурс настолько ограничен, угрозы настолько велики, государство настолько слабо, что масштабные внутренние конфликты чреваты большими опасностями. Общество справедливо их опасается, но этим пользуются те во власти, кто саботирует исполнение государственного долга и злоупотребляет вынужденным терпением людей. В результате продолжается эмиграция, возрастают неэффективность и слабость, недопустимые для воюющей страны.

Главные революции и перевороты всегда происходят в сознании. Сегодня у нас пользуются общим уважением «шустрые» люди, умеющие находить везде личный интерес и успешно ему служить. Люди принципиальных, доказывающих даже в ущерб себе, что дважды два — именно четыре и никак иначе, армянская среда чаще всего маргинализует, превращает в неудачников и осмеивает, как неудачников. Если эти настроения изменятся, произойдет важная мирная революция, изменится сразу очень многое. 

— Трудно сказать что-то общее обо всех. Молодежь самая разная. Главная разница между поколениями — перед этой молодежью множество возможностей добиться успеха и оказаться за бортом. Поэтому увлечь их общим делом, коллективизмом гораздо сложнее.

Мы не можем обманывать себя отдельными вдохновляющими примерами, мы должны ориентироваться на большие числа и закономерности. Закономерности очевидны: пока молодой человек не связал свою жизнь, свое будущее с Арменией нет больших оснований надеяться, что его армянство будет для него чем-то большим, чем обогащением его идентичности и факультативным увлечением. Точно так же нет оснований надеяться, что какие-то зажигательные призывы авторитетных личностей могут сыграть большую роль и побудить к возвращению сколько-нибудь значимое число молодых людей. Человеческая природа такова, что отрицательная динамика не вызывает в людях большого желания подключиться к разгребанию проблем. Но при первых признаках положительной динамики сразу появляется желание присоединиться.

Главное, что хотелось бы донести до диаспорной молодежи — человек, сторонящийся политики, не верящий в возможность что-то изменить, оказывается неизбежно заложником обстоятельств. Каких бы успехов он лично не добился, он не может понять, что происходит вокруг него, в каком направлении движутся события. Кроме того последовательный индивидуализм, отказ от солидарности, не дадут человеку настоящего удовлетворения жизнью, того чувства полноты жизни, творения истории, которую дает участие в общем деле, общей борьбе за лучшее будущее. А наиболее естественное сообщество для солидарности — нация. Понятно, что инстинкт тянет встать под знамена сильного, служить силе, но оценит ваши дела в полной мере только родной народ. Отторжение, даже неприязнь, с которыми вы временами можете столкнуться — это все мелочи, пена на поверхности того, что действительно важно.

Что касается той молодежи, которая ратует за большее участие «деятелей диаспоры» в делах Армении, в управлении страной. Известна прекрасная формулировка: нация — это общая судьба, принадлежать к нации означает желание иметь общую судьбу. Это не просто окончание фамилии, состав крови, даже не просто культура. Но это и не только гражданство, не только прописка. Хотелось бы подчеркнуть, что нация — политический феномен, это активное участие и принятие общей ответственности и рисков. В случае ошибки при строительстве дома крыша рухнет на тех, кто там постоянно живет и не имеет иного жилища. К каким последствиям лично для «диаспорных деятелей» и членов их семей приведет обрушение Армянского дома?

Формат благотворительности под той или иной вывеской тоже далеко не лучший. Больного подсаживают на постоянный прием лекарств, которые только снимают симптомы, но не излечивают, как может излечить мобилизация внутренних ресурсов самого организма. Благотворительность слишком удобный и комфортный вариант самоидентификации с нацией, нужно повседневное участие, принятие общей судьбы — нужно самому стать частью национального организма вместо помощи извне. Это трудно, этому мешает множество житейских обстоятельств. Бесполезно этого требовать от людей, каждый должен делать свободный выбор. Важно ясно обозначить проблему. 

— Что касается диаспоры в Беларуси, я неподходящий человек, чтобы рассказать о жизни здешних армян. Меня волнует Армения и жизнь армян в Армении. Житье-бытье любой армянской диаспоры — будь-то в США, России или на Северном полюсе для меня вопрос третьестепенный.

Еще немного о спюрке в целом. Странно выглядит сама задача — жить где-то далеко и сохранять там «в трудных условиях» армянскую идентичность для каких-то непонятных возвышенных целей в непонятно далеком будущем. Когда-то все это еще как-то можно было оправдать ссылками на «советский тоталитаризм» в Армении. А сейчас? Сейчас в Армении бедность и безработица. Через пятьдесят лет окажется, что климат не тот. Конечно, бессмысленно даже самым заслуженным людям из Армении призывать всех и вся к самоотверженности. Как говорится, от каждого по возможностям. Но надо быть честными перед собой. Не стоит переоценивать хачкар из туфа, поставленный где-то в австралийском, российском или аргентинском городе.

Конкретно про Беларусь могу только уверенно утверждать, что армяне не подвергаются никаким видам дискриминации, в том числе и бытовой. Белорусам чужда ксенофобия — ни власть, ни СМИ никогда эту карту не разыгрывали ни по отношению к «кавказцам», ни по отношению к другим народам. Для меня Беларусь очень интересна тем, что народ, не слишком озабоченный своей идентичностью и исключительностью, смог создать в непростых условиях полноценное и дееспособное государство. 

— Вдохновляет история, примеры борьбы и героизма, когда люди на деле доказывали свою приверженность правде и правому делу. Примеры политических руководителей, обладавших стратегическим видением. Сегодня мы имеем дефицит поступков при перепроизводстве красивых и пафосных фраз и, соответственно, при девальвации слова, мысли, идеи как таковых. Одинаково громкие и пустые слова либо о нашем величии, либо о том, что «все пропало» — те другие хорошо потребляются в социальных сетях, потому что не требуют включать мозги. Люди читают о грядущей национальной катастрофе или грядущем величии нации пока пьют кофе, а потом встают и выбрасывают все это из головы, потому что это ничем не подкрепленные слова, пустой пафос, просто «фоновая музыка», которая мало кого трогает. 

Беседовала Анна Гиваргизян