Шепот снов — как Наира Агаронян рисует невидимые миры

Наира Агаронян на выставке современного искусства. Ереван. 2017 г. Фото: Анна Гиваргизян

Пролог

Что если каждая картина — это зашифрованное письмо из прошлого? Если иллюстрации к детским книгам становятся дверями в параллельные вселенные, а куклы — хранителями забытых историй? Наира Агаронян не просто художник. Она — проводник между реальностью и тем, что скрыто за гранью: воспоминаниями, снами, трепетом души, который не передать словами.

В этом интервью Наира раскрывает тайные коды своего творчества. Вы узнаете, как детская любовь к «Маленькому принцу» превратилась в одержимость магией иллюстраций, почему её графические работы сравнивают с дневником экстрасенса, и зачем она годами прячет оригиналы картин, словно стыдливый алхимик, не готовый раскрыть формулу философского камня.

Здесь нет шаблонных ответов. Вместо них — истории о том, как стекло, упавшее в шаге от сына, становится символом ангела-хранителя, как терапевтические сказки учат художника «вживаться в роль», а 90 проиллюстрированных книг оказываются… скромной цифрой для того, кто видит мир через призму вечности.

А еще — бунт. Против «профессионализма» без любви, против коммерции, убивающей душу искусства, против взросления, которое крадет детскую чистоту. Но главное — это диалог, где краски заменяют слова, а каждая цитата из интервью звучит как строчка из поэмы, написанной тушью и акварелью.

Приготовьтесь: после этой беседы вы начнете искать в книгах не текст, а то, что спрятано между строк. Ведь Наира доказала — даже молчание можно нарисовать.

Наира Агаронян. Москва. 2015 г. Фото: Анна Гиваргизян 

Часть I. Корни вдохновения: семья, память и страницы прошлого

— Наира, наш читатель знает тебя как художника. Интересно будет узнать тебя как человека. Расскажи, пожалуйста, о своей семье. Какие у тебя отношения с детьми? Они пошли по вашим с Артуром стопам?
— Моя семья — муж, сын и дочка. Муж — архитектор-дизайнер. С Артуром познакомились, когда были еще студентами Ереванского художественного училища им. Фаноса Терлемезяна. Семилетняя дружба переросла в прекрасную семью. Долгие годы жили и работали в Москве. Многое пережили вместе. Сын окончил Ереванскую архитектурную академию. Он вырос в Москве, но после школы сам решил, что высшее образование получит в Армении. Это было его осознанное решение. Мы его безоговорочно приняли. И это стало сигналом, неким толчком, после чего произошло наше возвращение. Дочка в детский садик и школу ходила уже в Ереване. Сейчас она учится в школе с художественным уклоном. Как видно, дети пошли по нашим стопам, чему я очень рада. Отношения с детьми строятся на обоюдном доверии и дружбе.

— Перекликаются ли сюжеты работ с твоей личной историей? Есть ли в них автобиографические моменты?
— Очень интересный вопрос. Дает повод задуматься. Все, что я рисую — это мой архив в подсознании, всплывают забытые сюжеты, персонажи, образы и даже сны.

— Легко расстаешься со своими картинами? Не скучаешь по своим персонажам? Не ощущаешь внутри некую пустоту, сиротство?
— Если это касается иллюстраций, то нет, они продолжают жить своей жизнью в книжках. А что касается моих графических работ — да, очень трудно расстаюсь, ведь там личные переживания, мечты, сны, мое внутреннее состояние. Хоть и люблю дарить близких мне по духу людям. Свои картины специально не выставляю на продажу, но бывает находятся любители моего искусства и сами предлагают купить. Были выставки-продажи в благотворительных целях, через соцсети продавала во время 44-дневной войны...

— Что читаешь сейчас, и кто из современных писателей тебе ближе?
— Читаю итальянского философа Джорджо Агамбена «Чрезвычайное положение». Одновременно читаю книгу «Божественная матрица» Грегга Брейдена — объединяющая Время, Пространство, Чудеса и Веру. Несколько цитат от Брейдена прячу в блокноте для нужных и важных моментов: «Мы художники, и мы же – произведения искусства», «То, на чем сфокусированы наши чувства, становится реальностью в видимом мире».
Шараканы святого Месропа Маштоца, книги Гюрджиева, Ошо, Кришнамурти, Фромма, Фрейда, Юнга, Штайнера, Чехова, Шекспира, Кафки, Камю и т. д... формировали мое мировоззрение и подвигли к духовному росту.

— Какие книги впечатлили и запомнились тебе в детстве?
— А. Линдгрен «Малыш и Карлсон», Г. Лебедева «Как Маша поссорилась с подушкой», К. Чуковский «Доктор Айболит», стишки Агнии Барто, Ал. Волков «Волшебник Изумрудного города», Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес», сказки Пушкина и, конечно, Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц», книга на все времена.
Кроме того что мне нравилось творчество данных писателей, меня завораживали прекрасные иллюстрации. Долго-долго смотрела и даже срисовывала картинки.

Часть II: Между строк и мазков: алхимия творческого процесса

— Расскажи о твоем опыте оформителя книг. Кем тебе больше нравится быть, иллюстратором или создателем авторских кукол?
— Естественно, опыт приходит с годами. Перелистывая мои давние картины, иногда удивляюсь, может там нет того, чего я достигла с годами, но они созвучны тому времени и очень честны. Опыт — это и есть умение заглядывать через строки, ощущать, сопереживать, входить в диалог и это все фиксировать на бумаге или холсте. Но я с каждой новой работой не переставая учусь.
Не могу сказать, что больше нравится иллюстрирование книг или создание кукол. Думаю, одно другому дополняет, помогает переключаться и заряжаться.

— Сколько времени ты работаешь над иллюстрациями книг? Как это все происходит?
— По времени трудно сказать, смотря какая книга. Бывает, когда автор или издательство изначально предлагают определенное количество иллюстраций. Это с одной стороны мешает и сковывает, и тогда я ставлю задачу выжать из текста самое главное. Например, в Испании издалась книга сказок Ов. Туманяна на испанском языке, и изначально идея была — 10 сказок и по одной иллюстрации к каждой из них. Думаю, справилась.
А вот книга Нуне Саркисян «Изумрудные ножницы» (изд. Зангак), была полная свобода, и почти каждая страница была иллюстрирована.

— Есть ли какой-то определенный план работы, которому ты следуешь, чтобы в полной мере передать суть книги через изображение? Читаешь биографию автора, изучаешь произведения, может быть, что-то еще?
— Читаю, перечитываю текст, для себя делаю заметки. И во время чтения как-то сами по себе рождаются образы, и как пазл начинают собираться. Часто бывает после чтения сразу не начинаю рисовать, проходит несколько дней, может и недель, и все это время в уме потихоньку созревают и рождаются сюжеты, образы и характеры. Мне остается только «пригласить их на бумагу».

— С какими сложностями сталкивалась и как из них выходила? Какая иллюстрация далась сложнее всего?
— Скорее не сложности, а подход к поставленной задаче был при иллюстрации книги детского психолога Карине Арутюнян, терапевтические сказки «Чузумик, Чспасумик и другие» (изд. Аревик).
Задача стояла такая: для каждой сказки — по две иллюстрации, первая показывает проблему, а вторая — решение. Была огромная ответственность, и перед тем как нарисовать, я советовалась с автором.

— Были ли работы, от которых ты отказывалась?
— Да, по разным причинам были книги, от которых отказалась. Например, когда автору хотелось, чтобы я продолжала иллюстрировать уже начатую другим художником по каким-то причинам незаконченные рисунки. Я отказалась. Были книжки, сюжеты которых не ложились мне на душу. Мне говорят: «Ты же профессионал, можешь же нарисовать, тебе не трудно». У меня такой принцип: нарисовать-то смогу, а насколько рисунки, образы будут живые? Рисовать не с любовью — это не мое.

— Какие любимые техники у тебя?
— Люблю графику. Бумага, тушь, цветные карандаши и акварель.

— Заковыристый вопрос — сколько на одну иллюстрацию времени уходит? Ну вот на разворот, например, формата А3.
— Смотря от сложности рисунка: от двух часов до трех дней.

— Все оригиналы работ отдаешь издательству? Если коммерческая тайна, я пойму.
— Бывает по-разному, смотря какая изначальная договоренность. В основном даю.

— Поговорим о выставках. Сколько их уже было? Где и когда?
— Моя первая персональная выставка состоялась в 1989 году в «Доме просветителей», когда была студенткой первого курса Театрально-Художественного института.
Потом их было много и персональных в том числе. Могу отметить несколько выставок, в которых участвовала в последние годы:
2021 г. в Галерее графики «Стиль» в городе Гюмри. Выставка носила название «Столетняя Армянская графика». Были представлены 8 моих графических работ.
2023 г. в «Союзе художников Армении» участвовала в выставке «Весенний салон» с работой под названием «Точка».
Также был очень интересный проект в 2023 г. «Иллюстрированный экватор. Армения». Полотна размером 20×20 были розданы художникам, и каждый рисовал то, что считал близким и родным сердцу. Моя работа называлась «Ангел Солнца». 164 картины были выставлены в «Центре Эстетики им. Игитяна». Все эти работы отправились в Братиславу и были выставлены в галерее «Painted Equator Gallery». Идея — по всему миру собрать 40 075 картин, которые соответствуют длине Экватора. Каждая картина соответствует одному километру.

— А сколько книг в итоге издано с твоими иллюстрациями?
— Более девяноста книг.

— Есть ли коллекционеры твоих работ? Я, честно говоря, как всегда эгоистична, и хочу себе домиков в обнимку. Возможно авторское повторение?
— Оказывается, что есть и среди моих друзей, и знакомых, и незнакомых тоже. Они коллекционируют моих авторских кукол, ангелов.
Перед Новым годом я приступаю к созданию гороскопного животного, символизирующего данный год. Первая из этой серии была обезьянка, потом петух и так далее, дошли до зайца, продолжение следует.

— А ты коллекционер? Может, собиратель? Кошки, собачки: открытки, статуэтки? Марки? Книги?!
— Коллекционером была в детстве: собирала открытки, марки, ручки и даже мыло. Но со временем страсть коллекционировать что-либо угасла.

— Не занималась ли мультипликацией? Если нет, то не было ли желания рисовать мультики?
— Однажды участвовала в анимационном проекте Анны Колозян «Мышка Ру», делала заливку. Я обожаю мультики, может когда-нибудь возникнет желание нарисовать персонажей для мультиков. Думаю, будет интересно работать с аниматорами.

Часть III: Вселенная искусства: философия, диалоги и горизонты

— Случались ли чудеса в твоей жизни? Какое-нибудь невероятное совпадение, встреча, везение или может быть что-то иное?
— Вся жизнь — это чудо! Знаю, звучит банально, но рождение, семья, дети, творчество — подарок Судьбы. Друзья, которые очень дороги.
Насчет везения вспомнилось: как мы с пятилетним сыном проходили около высотного здания, и буквально через секунду на шаг за нами с большой высоты упала рамка окна со стеклами...
Я чувствую и верю, что мой Ангел Хранитель всегда со мной. Бывают разные жизненные трудности, будь то финансовые или моральные: мне долго не приходится унывать, обязательно все решается — или новый заказ, или же нужный звонок, нужное слово и поддержка.

— Твой персональный рецепт от творческого «затыка», что делаешь, чтобы поймать вдохновение за хвост?
— Конечно, бывают творческие «затыки», как же без них. Я всегда стараюсь мысленно вникнуть в ступорное никуда и подружиться, понять и даже наслаждаться. Не паникую и не напрягаюсь... И вот чудо: творческие силы возвращаются.

— А есть ли для тебя авторитеты среди армянских художников? Вообще, кто для тебя больше может являться ориентиром — советские или зарубежные мастера?
— Авторитетом как учителя я считаю талантливого художника и мыслителя Карлена Аветисяна. Царство Небесное. Он преподавал нам предмет «Композицию» в Художественном училище. Мудрый, добрый, с большим чувством юмора. Он не только учил, как рисовать, он учил вникать в суть, свободно мыслить и не бояться ошибаться!
И есть целая плеяда художников, чьи произведения являются ориентиром для меня: Ван Гог, Матисс, Жан Сем, Гарзу, Рембрандт, Обри Бердслей, Марк Шагал, Минас Аветисян, М. Сарьян, Эдгар Шахин, Акоп Коджоян... Скульпторы — Ерванд Кочар, Бурдель, Микеланджело, Карлен Нуриджанян, Арташес Овсепян, Ара Арутюнян...

— Я думаю, что книжная детская иллюстрация — это жизненно важный вопрос. Ты к этому относишься явно не просто как к заказу. Скорее, как к элементу воспитания. Или я ошибаюсь?
— Все верно! Очень важно путем иллюстраций привить у ребенка художественный вкус. Цветовые решения, композиция и самое главное — образы, неважно, это предметы, животные или люди, они должны быть живыми, передавать эмоции и не напрягать.
Я всегда работу книжного иллюстратора сравниваю с актерской. Так же как актеры вживаются в образ и доносят до нас с экранов или со сцены переживания их героев, так же и художник должен почувствовать своих героев, радоваться, плакать, шалить, точнее жить как они. Ведь только тогда можно считать, что иллюстрация удалась. Вы знаете, что мне помогает в творчестве, особенно когда дело имеешь с детьми и где преобладает элемент восприятия — это душевная чистота, где нет места зависти, ревности, сплетням и всего мерзкого и негативного.

— На твой взгляд, какие качества являются ключевыми для художника?
— Пожалуй, свободное мышление, фантазия, умение удивляться, беречь в себе детскую чистоту, креативность, чувство юмора, позитив и всесторонне развиваться, ну и, конечно, трудолюбие.

— Во время нашего первого интервью ты сказала, что современное искусство сложно для восприятия. Как обычному человеку научиться понимать современное искусство?
— У каждого обычного человека есть свой ключ к пониманию современного искусства, но не каждый желает открыть эту дверь.

— Над чем работаешь? Какие планы?
— В данный момент работаю над иллюстрациями к сборнику «Армянские народные сказки». Закончила работу над иллюстрациями к детской пьесе драматурга Геворга Шагиняна «Созданная светом картина» по мотивам сказок Леонардо да Винчи.
Также иллюстрировала книги Рузанны Даниелян «Старый аист Паулус и его миссия», Анны Донченко «Тайна Альганда-Сита» и Татевик Аветисян «Семечко».
Я была художником детского спектакля «Снеговики» режиссёра Карена Хачатряна, который был поставлен в Государственном национальном театре кукол имени Ованеса Туманяна.

Эпилог
В какой-то момент нашей долгой беседы Наира Агаронян решила ответить на мои вопросы своими картинами. Этот уникальный подход заворожил меня, ну, как и все в этом красивом человеке. Впрочем, убедитесь сами!

*Интервью сделано в рамках проекта «ГРАДАРАН». Это спецпроект главного редактора журнала «Жам» Анны Гиваргизян, в рамках которого люди, так или иначе работающие над книгами, отвечают на вопросы, порой каверзные, о себе и своей профессии. 

Беседовала Анна Гиваргизян, главный редактор журнала «Жам»