«Параджанов – человек, открывший нам Красоту». Воспоминания Гаянэ Хачатурян
Фото: www.ankakh.com
Журнал «Жам» продолжает серию публикаций, посвященных Сергею Параджанову. Сегодня мы представляем вашему вниманию выдержки из книги Гагика Карапетяна «ЯБЛОКО&ГРАНАТ. Тонино Гуэрра & Сергей Параджанов». В них о Сергее Иосифовиче вспоминает художник Гаянэ Хачатурян.
— В последние полтора года его жизни реже, чем обычно. О того – весьма часто. Но единственный наш настоящий диалог случился именно в больнице. Никогда прежде подобный разговор не складывался. Всегда присутствовал кто-то «лишний». Но даже когда мы вдвоем общались две-три минуточки, Сергей Иосифович выглядел потрясающе естественным. Вдруг появлялся третий, и он начинал играть.
— Конечно! Как только его племянник Гарик сообщил мне, что известный профессор Хечинашвили взялся оперировать горло дяди, я сразу побежала в палату. По счастливому стечению обстоятельств никого вокруг не оказалось. На прикроватном столике лежали яблоки. Я тоже их принесла, но он предложил: «Ты их расположи так, как считаешь нужным». – «В вашем присутствии не могу – вы сами должны это сделать. Я их просто положу». Он непривычно располневший, лежал на железной кровати: «Утром у меня все выскребли в горле, но ничего не нашли. А я-то думал, у меня что-то серьёзное». Параджанов тут вспомнил соседа, которого накануне направил к Хечинашвили и который вскоре умер от той же болезни. Вдруг заглянула медсестра: «Вам нельзя разговаривать!» Когда она ушла, Сергей Иосифович попросил сесть ближе. И шепотом примерно три часа рассказывал о своем детстве и юности. Это была невероятная встреча под аккомпанемент запаха яблок.
— Его невероятная человечность и доброта. В этом и состоял корень его рассказа. С малых лет он заботился о близких, соседях, коллегах, незнакомых людях с улицы. Еще в юности сильно плакал, когда кто-нибудь уходил из жизни, старался обязательно выручить, если кому-то срочно требовалась какая-либо помощь… Сергей Иосифович искренне переживал обо всех. Удивительного масштаба человек, невероятной доброты и мужества, безмерного таланта и гения. Параджанов – человек, открывший нам Красоту. Красоту шерсти, стекла, бархата… Всего-всего. До этого мы почему-то этого не видели.
— Нет, я и так, и так не считаю. Потому, что подхожу к нему, как к Великому Актеру. Ведь Параджанов все время играл. Когда с кем-то общался, разворачивал потрясающий театр одного актера. Спектакли начинались, как только появлялся третий собеседник.
Единственная моя оговорка: конечно, он – жертва нашего времени. В том смысле, что Параджанов – не тот художник, которому нужна плетка. Известное суждение, что художник должен нуждаться – в корне неверно. Подобное мнение появилось в конце XIX – начале XX века. Речь шла прежде всего о Модильяни и двух-трех подобных личностях. Наоборот, Параджанов из тех творцов, чье творческое «зерно» могло развиваться только в очень хороших условиях. До эпохи Возрождения многие знаменитые художники жили во дворцах – Мазаччо, Гойя, Веласкес… Поэтому и считаю Параджанова в какой-то степени жертвой – у нас не было культуры, которой владели бы римские папы и европейские короли. Они могли из толпы выделить гениев. И не ошиблись, выделив Гойю и приведя его во дворец. Так нашли и других, позаботились о них. Так же можно было поступить и с Параджановым. Он заслуживал очень бережного отношения. Конечно, рядом с таким мастером должен находиться менеджер или меценат. Тогда он оставил бы невероятное количество картин, сценариев. Ведь Параджанов – это водопад, нечто бездонное.
Беседовал Гагик Карапетян