Посвящается 80-летию Юрия Хачаняна
Говорят, что его мастерская — это ковчег. Не тот, что спасает от потопа, а тот, что плывет сквозь само время. В воздухе, густом от запаха старого лака и свежего терпентина, парят ненаписанные истории. Здесь Юрий Хачанян с шести лет строит свой ковчег — не из дерева, а из красочных слоев, не для спасения тел, но для сохранения мгновений.
Каждый его холст — это ящик ковчега. В одном хранится эхо театрального занавеса, только что упавшего перед овациями. В другом — свет, который бывает только в ереванских сумерках, когда горы начинают дышать прохладой. В третьем — тишина между вопросом ученика и ответом учителя. Он не пишет картины — он консервирует время в его самых совершенных формах: в жесте, во взгляде, в промежутке между двумя нотами.
Горы на его полотнах — не просто фон, а молчаливые свидетели человеческих драм. Они видели слезы царя Саула и робкую надежду в глазах юного Давида. В извилистых линиях, сплетающихся в причудливый узор, угадывается вечное противоборство судьбы и воли, а густая сеть мазков, словно паутина времени, пытается удержать ускользающую мелодию вечности.
Его жизнь — это история равновесия. Между шумной сценой и безмолвием холста. Между диалогом с великими режиссерами — Варданом Ачемяном, Маратом Мариносяном, Офелией Аветисян, Завеном Татинцяном, Александром Григоряном — и безмолвным собеседованием с холстом. Сто двадцать спектаклей — это сто двадцать вселенных, созданных в соавторстве с титанами сцены, воплотивших драматургию Сундукяна и Брехта, Чехова и Шиллера, Труайя и Мрожека. Но когда он возвращается в свою мастерскую, то остается наедине с единственной жизнью — жизнью красок, ведущих свой собственный диалог с вечностью.
Говорят, его портреты — это не изображения лиц, а отпечатки времени, прошедшего через эти лица. Они смотрят на зрителя с тихим пониманием того, что каждая морщина — это река, текущая в море вечности. Его натюрморты — не природа, остановленная смертью, а природа, преображенная в симфонию форм. Яблоко на столе — это идея яблока, его квинтэссенция.
В восемьдесят лет он знает то, что не знают молодые: время нельзя остановить, но можно сделать его союзником. Его ковчег плывет не против течения, а вместе с ним, собирая по пути те драгоценные капли, из которых состоит вечность. Иногда он говорит студентам: «Не бойтесь незавершенности. Совершенство — это остановленное время, а искусство — это время, которое продолжает дышать».
Когда вы стоите перед его работами, кажется, что слышите тиканье невидимых часов. Но это бьется не механизм, а живое сердце искусства, научившееся пульсировать в такт со временем. Его выставка — это не показ достижений. Это приглашение подняться на борт его ковчега, чтобы вместе плыть по волнам времени, которые он с такой любовью собирал всю свою жизнь.
И когда вы сойдете на берег, то обнаружите, что частица этого ковчега навсегда останется с вами — как умение видеть вечность в мимолетном мгновении, как способность слышать музыку в тишине.
*Информация о юбилейной выставке Мастера
Текст: Анна Гиваргизян, главный редактор журнала «Жам». 2025 г.