Истории на холсте — Романа Милутин
Романа Милутин-Фабрис из всех городов мира выбрала Дубровник для своего рождения. Нелегко писать картины в городе, который сам по себе является произведением искусства. Это как работать в музее или среди театральных декораций.
Но только не для Романы…
Она училась в художественных школах Сплита и Загреба.
В 1959 году участвовала в Конкурсе красоты и стала «Мисс Югославия». Однако выбрала живопись — продолжила образование в Академии прикладного искусства Белграда и в Международной летней школе искусств Зальцбурга. Здесь два года ее мастером был известный австрийский художник Оскар Кокошка, который укрепил уверенность в призвании стать художником.
— В этом нет ничего странного. Есть и другие подобные истории. Просто дело в том, что представление о внешнем виде художника у многих людей сильно отличается от того, что есть на самом деле.
— Совсем нет. На самом деле меня попро-сили представить страну. Иногда кажется, что это было в другой жизни. Я поднялась на подиум без улыбки, довольно быстро, мне было очень неуютно. Но, на повороте в конце подиума некая уверенность окутала меня…
И вдруг я нашла себя среди толпы намакияженных девушек, репортеров и журналистов. Будто это происходило не со мной, так нереально, как в кино: все эти агенты, предложения, суета... Вот так я стала«Мисс Югославия — 1959»!
— Небольшая роль в кино, потом замужество с капитаном корабля, и фотографии Конкурса красоты нашли свое место в семейном альбоме. Наверное, я удивила всех, выбрав иной путь...
Я покинула Дубровник. В течение двух следующих лет в моей жизни не было места ни для кораблей, ни для водного спорта, ни для булочных на любимой улице Широка, ни для лимонада...Я стала студенткой Академии прикладного искусства в Белграде.
Я была в плену зимы и искусства. Мечтала вернуться и нырнуть глубоко в море, отмыть хмурое настроение от бесконечной зимы.
— Я хотела все и сразу. Искала то, что нашла в Зальцбурге. Я — слияние двух разных кровей: венской, со стороны моей матери и Далматинской — с отцовской стороны. Благодаря венской крови удачно складывались отношения с моим педагогом — Оскаром Кокошкой. Этот восьмидесятилетний мужчина с видом радостного ребенка открыл для меня тайны рисования. Он научил, что рисовать не значит страдать, это словно вечное наслаждение каникулами… Он подарил мне мир без комплексов и предубеждений.
— Кокошка полностью понимал меня. Иногда мы играли, словно дети — покрывали холсты то пурпурным и синим, то малиновым и темно-зеленым…
— Во время проживания в Австрии я не могла рисовать по-настоящему — я скучала по краскам природы, среди которых была рождена.
У меня две студии в Дубровнике. Одна рас-положена в историческом центре, а вторая — дома. Мне больше нравится работать в домашней, отсюда я вижу море. Без него не могу.
Иногда, в моменты«безысходности», я думаю уехать ненадолго, но каждая улица в этом городе свидетельствует об огромном везении быть здесь и сейчас. Живые картины — повсюду. Художнику не нужно иметь много воображения в этом городе. Нужно всего лишь оглянуться по сторонам. Я знаю все улицы Дубровника, каждый уголок… и я их рисую.
— Нельзя влюбиться в Дубровник просто проходя мимо города. Нужно обязательно жить в нем. Мой любимый хорватский писатель Луко Палетак, который чувствует Дубровник, как никто другой, однажды написал: «Дубровник приглашает песней, словно русалка, подобно сфинксу, меняет свои лица много раз в течение дня: светлый — под лучами солнца, меланхоличный— в тени, мистичный — в ночи, нереальный — в утреннем тумане, и вечный — в своей красоте...»
— И то, и другое. Это мое личное восприятие красоты, которое ведет меня, это что-то волнительное, от чего и рождаются мои истории.
— Многие художники предпочитают рисовать карандашом, чему я отдаю должное, но моя жизнь — в красках. Я не могу рисовать картины без ярких красок, сколько бы ни старалась.
Но меня огорчает, что критики узнают женскую руку в моих работах, я к этому не стремлюсь. Наоборот. Я всегда хотела иметь грубый стиль — мужской почерк с мерцающими красками.
— Дрожь покрыла мое тело, когда я впервые ступила на лестницу часовни Девы Марии на островке залива Котор. Моя первая работа для часовни родилась сразу, как только я вернулась в студию. Картина называется «Святая Дева с младенцем на коленях». На складках платья Девы можно увидеть имена моих ближайших друзей. Вторая картина родилась во время войны в Хорватии — «Пресвятая Дева со слезой в одном глазу».
— Да, есть и знаменитости, которым нравятся мои картины. Кевин Спейси был у нас в галерее и приобрел картины сам. Это, конечно, очень приятно. Покупатели из Соединенных Штатов, Швеции, Западной Германии, Бельгии и Швейцарии… со всего мира…
— В бесконечные закаты и ветреные ночи с монотонным дождем, когда летние гости покидают Дубровник, я провожу время над моими гобеленами. Это во многом благодаря неординарному художнику Милану Станичу, который разглядел во мне талант. Я люблю объемные гобелены, которые добавляют тепло и уют в пространство и заряжают энергией добра.
Беседовала Анна Гиваргизян. Фотографии: Анна Гиваргизян. Журнал «Жам». Зима 2017 г.