Раймонд Джаназян — Настоящий ЖЕМЧУГ не тускнеет
Раймонд Джаназян. Москва. 2009 г. Фото: Анна Гиваргизян, архив журнала «Жам»
Раймонд Джаназян родился в Ереване в 1938 г. Долгие годы он работал на «Мосфильме» — был директором и продюсером более 100 разножанровых картин: «Корона Российской империи, или Снова неуловимые», «Мужчины», «Мхитар Спарапет», «Частный детектив, или Операция “Кооперация”», «Мираж» и многих других советских и современных фильмов. Раймонд Варданович единственный из директоров на «Мосфильме», которому было присвоено почетное звание «Заслуженный деятель искусств Российской Федерации».
2010-м году Раймонд Джаназян умер. Наше интервью было сделано в 2009-м году.
Р. Джаназян. — Я поздно пришел в кино, мне было уже 25 лет, и то только благодаря моим друзьям, которые были как-то связаны с кинематографом. В Ереване я жил на улице Теряна, это как раз недалеко от студии, и почти все мои приятели подались в кино. Я же поступил в физкультурный, а окончив его, бросил спорт и начал учиться в Ереванском государственном университете на экономическом факультете, совмещая это с работой администратора на «Арменфильме». Когда я был на третьем курсе, в Москве проходил конкурс: со всех советских республик отбирали по несколько человек и отправляли учиться во ВГИК, на Высшие директорские курсы — так я попал в Москву.
Раймонд Джаназян во время съемок кинофильма «Мужчины». 1972 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
Р. Дж. — В 1972 году мы вместе поехали в Ереван снимать «Мужчин», затем вернулись в Москву, а где-то через год опять поехали в Армению и в Горисе снимали «Ущелье покинутых сказок» — этот фильм вышел в 1974 году.
В 1975-м началась подготовка к съемкам «Мхитар Спарапет» («Звезда надежды»). Это, как и в любом серьезном фильме, долгий процесс, именуемый подготовительным периодом. Съемки были достаточно массовыми и требовали основательной предварительной работы — только из Москвы мы привезли 150 лошадей, а еще 350 нам дали армяне.
Р. Дж. — Это было в Ереване, как раз в разгар съемок «Мхитара Спарапета». Я уже был в разводе, и мой школьный друг Рубик, который жил в нашем дворе, все время настаивал, чтобы я женился на армянке. Он сказал, что у него есть двоюродная сестра, из хорошей семьи, красивая, и предложил пойти к ним в гости. А отец Сусанны работал на «Арменфильме», я знал его — очень уважаемый человек, хороший мастер по операторской технике. В общем, через полгода, когда съемки закончились, мы устроили свадьбу.
Р. Дж. — Да, конечно, мы сняли ресторан, было много гостей: мои друзья из Москвы, многочисленные родственники.
Сусанна Джаназян: — Да, это было 12 мая, как раз в день рождения Раймонда. К тому времени мне было уже 33 года, я окончила институт, работала. Сразу после свадьбы мы переехали в Москву, и я продолжила работать по той же специальности, что и в Ереване.
С женой Сусанной и дочерью Гаянэ. Москва. 2009 г. Фото из архива журнала «Жам»
Р. Дж. — Аня — моя дочь от первого брака, и в основном она воспитывалась у мамы, хотя я, безусловно, следил за тем, как она росла. Старался каждый год отправлять ее в Ереван, чтоб она знала своих родственников, корни, язык, чтоб не забывала, что в ней течет армянская кровь. Вообще мой метод воспитания — не наседать, ничего не навязывать. Замуж она вышла за русского, и одно время ее муж настаивал на том, чтобы она поменяла фамилию. Аня не захотела, сказала: «Я люблю отца, люблю Армению, я хочу оставить свою фамилию!» Сегодня у меня уже растет внучка Полина, ей 15 лет. У нее не было никаких преград для общения с Сусанной, с Гаянэ, мы часто ходим друг к другу в гости, у нас очень теплые отношения. А Гаянэ родилась только спустя 10 лет после нашей свадьбы, и тогда Сусанна перестала работать, выезжать со мной на съемки и вплотную занялась воспитанием дочери.
С. Дж. — Мы бы, конечно, очень хотели, чтобы она вышла замуж за армянина, но, опять-таки, стараемся не навязывать своего мнения — ей 22 года, пока есть время.
С дочерью Анной на съемках фильма «Мираж». 2007 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
Р. Дж. — Если даже и повлиял, то не специально. Аня сразу решила связать свою жизнь с кино, и у нее это получилось — сегодня она моя правая рука и мы хорошо сработались. А Гаянэ сначала отучилась один год на отделении рекламы в совсем другом институте, а после первого курса сама захотела перевестись во ВГИК и заняться тем, за чем наблюдала с детства. Думаю, что главным методом в воспитании детей должно быть не поучение — необходимо наглядно показывать — «что хорошо и что плохо». Когда Анечке было 15 лет, мне позвонила ее мама и сказала: «Раймонд, она меня не слушается, в школу не ходит, связалась с плохой компанией». Я пришел в школу — директор тоже пожаловалась, просила, чтоб я что-нибудь сделал.
А у меня тогда должны были начаться съемки в Томске, и она мне посоветовала увезти Аню с собой на полтора месяца. Я ее забрал, устроил там в школу, которая находилась в 500 метрах от гостиницы, и ей приходилось утром в жуткий сорокаградусный сибирский мороз идти на занятия. Через неделю она заболела и взмолилась: «Папа, я больше так не могу, отправь меня обратно!» Она поняла, что у нее были все комфортные условия для хорошей учебы, в отличие от тех сибирских детей, которым десять лет приходилось так мучиться, поняла, что она не пользовалась этими преимуществами, что надо пересмотреть свое поведение. Действительно, эта поездка послужила ей хорошим уроком на всю жизнь.
Р. Дж. — Она почти всегда приходит ко мне за советом. Несмотря на то, что мы вместе работаем, она и на площадке не забывает, что я папа, а она моя дочь. Аня уже взрослая, ей 37 лет, но мое слово имеет для нее вес.
Р. Дж. — Думаю, да, она универсальна. Например, на «Мосфильме» среди директоров картин были и женщины, и они, как правило, отличались ответственностью и обязательностью.
Р. Дж. — В большинстве своем нет, но что касается кинематографии — это по-другому. Раньше «Мосфильм» снимал по 75 картин в год, а сегодня по одной-две. Вместе с тем, был жесткий контроль — траты должны были строго совпадать со сметами. Наша директорская задача заключалась в том, чтобы следить за правильным и рациональным распределением этих денег, чтобы не было экономии или перерасхода, а если возникали такие проблемы, то государство наказывало: выговоры или вычеты из зарплаты.
С другой стороны, живя при советском режиме, я не мог попасть на съемочные площадки, которые находились в других странах. Меня не выпускали из Союза, так как я был беспартийный, принципиально не вступал в партию. Помню, Кеосаян всегда говорил: «Если Джаназян не едет, я не буду работать!»
С Эдмондом Кеосаяном в Горисе. 1974 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
Р. Дж. — Думаю, одну из самых главных, без преувеличения! Мы были знакомы с детства, у нас была своя команда, которую все называли «крчи ансамбль» (смеется). Он был очень эмоциональным, душевным, поэтичным человеком. Хорошо читал Пушкина, Маяковского, отлично владел русским языком. В Москве мы начали дружить по-настоящему, семьями, его сыновья, Давид и Тигран, выросли у меня на глазах. Вместе с Эдмондом мы сняли восемь картин. Назвать эти взаимоотношения братскими — мало. До сих пор у нас очень теплые отношения с его женой Лаурой Геворкян, стараемся часто видеться.
С Тиграном Кеосаяном на съемках фильма «Мираж». 2007 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
Р. Дж. — Моя задача, как и в других фильмах, организационная: найти с режиссером, оператором и художником место съемок и организовать все этапы кинопроизводства. Продюсеры требуют правильного, экономичного
расхода денег, за этим также слежу я. Съемки «Миража» вообще были очень увлекательными, мы нашли хорошие места в Тамани, пригороде Анапы. Даже Гаянэ удалось поучаствовать в съемочном процессе. Вместе с Тиграном мы сняли девять картин.
С оператором Григорием Беленьким и режиссером Тиграном Кеосаяном. 2000 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
С. Дж. — У Раймонда более легкий характер, чем у меня. Вместе с тем, он в меру требователен, но я стараюсь вести себя тактично, думаю, так и должна поступать любая мудрая женщина. Надо слышать и слушать мужа, но прежде чем поступить так, как он сказал, надо хорошо подумать (смеется).
С. Дж. — У нас демократия — это самый справедливый и верный вариант.
Р. Дж. — Она очень вкусно готовит, поэтому сложно выделить что-то одно... Но очень люблю ее летнюю долму.
С. Дж. — Делюсь рецептом: выкладываем на дно кастрюли капусту, затем фаршированные баклажаны, перец, помидоры, айву, все это заливаем томатным соком и варим. А называется она летней, потому что все ингредиенты — летние.
С Арменом Джигарханяном. 2005 г. Фото из архива Раймонда Джаназяна
Р. Дж. — Люблю эмоциональные фильмы — я даже могу заплакать во время фильма. Порой, если я себя плохо чувствую, посмотрю какой-нибудь радостный, позитивный фильм — и выздоравливаю. Люблю фильмы Тарковского, потому что они дают пищу для размышлений. Важно, чтобы фильм заставлял думать, чтобы захотелось его пересмотреть.
Р. Дж. — В церковь я хожу, как и любой армянин, чту и уважаю свою религию. Вообще, я пережил два инфаркта, и понял, что Бога надо оставить в покое, ничего не нужно просить, в него нужно лишь верить и благодарить. А он просит нас совершать только добрые поступки, и я стараюсь в жизни именно этим советом и руководствоваться.
Беседовала Зина Оганян. Журнал «Жам». Осень 2009 г.