Свобода художника — благотворительной выставки Аркадия Севумяна

Двадцать первого февраля в культурном центре «Покровские ворота» состоялось открытие благотворительной выставки Аркадия Севумяна в пользу фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Это была третья выставка Аркадия Севумяна, организованная журналом «Жам». В это трудно поверить, но Севумян, по его словам, и живописью-то начал заниматься недавно и вообще непрофессионал, «самоучка» — так он себя аттестует. Однако, не зная этого, очень легко впасть в заблуждение — именно потому, что число регалий не определяет статус мастера, равно как и картины никак не выпячивающего себя художника могут производить куда большее впечатление, чем ты от них ожидаешь.

Аркадий Севумян — художник по нынешним временам странный: жанры, в которых он работает, вполне себе классические. Портрет, натюрморт, пейзаж. Пейзаж, пожалуй, на первом месте. И каждый раз это вызов, потому что изображаемые объекты часто хорошо известны, например, Колизей или Сан-Марко, и каждому туристу достаточно мгновенного щелчка фотоаппарата, чтобы их запечатлеть.

Вызов здесь в том, что не бывает «туристических» картин. Мы присваиваем себе то, что видим. И каждый присваивает по-своему. Фотография предполагает свою условность, а живопись или графика свою, но гораздо более субъективную. Особенность Севумяна-художника в том, что он словно совмещает в своих работах беспристрастный взгляд фотокамеры и детский восторг от увиденного, который та же камера передать не в состоянии.

И поди разберись, как быть с самоопределением «самоучка», что это — показная скромность, странная для удачливого бизнесмена, которым Севумян является в обычной, «основной» жизни, или декларация права быть творцом, которого не поймать в сеть искусствоведческих определений, всегда приблизительных? Скорее всего — ни то и ни другое. По словам Булата Окуджавы, «каждый пишет, как он дышит». Вот и Севумян так.

Он словно бы лавирует между крайностями, когда называет себя «дилетантом», демонстрируя высочайшую графическую и композиционную техники, которые художники часто не способны освоить и после многих лет обучения.

Графика — тем более пейзажная — предполагает педантичность. И живопись Севумяна — прямое производное из нее. Его палитра неназойлива. Она пока ищет себя в четко отмеренном графическом абрисе. Но ей в нем уютно. Это вовсе не мучительный переход из черно-белого кино в цветное.

Есть еще одно его определение в ряду самых расплывчатых, определение, которое всегда меня смущало: «я — свободный художник». Каждый под ним подразумевает что-то свое и трактует, как угодно. Не замечая, что оно содержит внутреннее противоречие: а каким еще художник может быть? Но в случае Севумяна оно нисколько не надуманно. Деньги он зарабатывает не продажей картин, и вообще он человек из совершенно, казалось бы, другого мира. А для героя богемного мира он слишком строг и внимателен ко всему, что делает.

Многим художникам свойственна самоирония, но часто это обратная сторона зазнайства. А оно, бывает, затем входит в свои права и становится частью образа. Севумяну не до этого. Он не пытается себя переоценить, скорее недооценивает. Отсюда и требовательность к себе, и серьезность.

Но как тогда быть с жанровой зарисовкой «Мгновения большой победы»? Два варианта того, как итальянские болельщики в пиццерии смотрят и отмечают победу своей сборной в финале Чемпионата мира по футболу 2006 года. Тут не просто скупой, словно бы со стороны взгляд наблюдателя, которому интересно любое психологическое состояние персонажей, его выражение до и после.

Тут и россыпь эмоций, эффект сопереживания — тем и заостренный, что художник словно бы немного в стороне. Одинок. Сам по себе.

Вообще способность Севумяна обживать пространство — быть и в нем и одновременно за ним — поразительна. Он в полном смысле этого слова человек мира, еще и имеющий способность высказать это безо всякого нажима. И просто и сложно.

И главное: он естественен, за что бы ни брался. Зачем додумывать то, что и так прекрасно? И это уже не «свободный художник», не обитатель богемы и сопутствующих этому обитанию странных фантазий. Это свобода художника, оставляющего за собой право быть точным в деталях, оставляющего за собой право удивляться миру таким, какой он есть. Любить этот вполне земной город, угол дома, ложку, окно, букет, башню, купол собора.

Свобода, бывает, рождается из самых банальных вещей, если посмотреть на них ясным взглядом.

Владислав Черемных. Журнал «Жам». 2013 г.