АРТО Тунчбояджян: «Зовите меня мистер Авангард-ФОЛК»
Арто Тунчбояджян — это бесконечный карнавал эмоций. Он один из лидеров мирового джазового авангард-фолка, известный вокалист, композитор, мультиинструменталист, который выступает во многих жанрах: фолк, джаз, эмбиент, фолк-рок. Арто создатель и лидер группы «Armenian Navy Band».
Он работал и записывался с такими легендами джаза, как Чет Бейкер, Эл Ди Меола, Джо Завинул, Пол Винтер, группами «Earth Band» и «System of a Down». В 2006 году удостоился премии «BBC Radio 3 Awards for World Music», а в 2011-ом он стал обладателем премии «Grammy». На его счету более двадцати альбомов, саундреки к фильмам и постановкам.
— Рэй был самым прозорливым человеком для меня. Есть слепые, которые сами как Свет.
— С кем — не важно. Я бы очень хотел жить и творить в 40-е, 50-е, 60-е годы. Потрясающие были времена. Становления разных направлений, время перемен, музыкальных революций.
— Это то, чем я живу. Я никогда не анализирую, просто играю. Музыку, которую играю, я называю авангард-фолк. И всегда говорю, зовите меня мистер Авангард-фолк.
— Да, на компьютере не получается создавать музыку. Ощущение, что оттуда исходят звуки Микки Мауса.
— Я перепробовал все музыкальные инструменты и остановился на ударных и перкуссионных. Для меня перкуссионные — это самые натуральные инструменты, данные нам природой. Все остальные — создание рук человеческих. Стук, ритм, по большому счету, сопровождают человека с первого до последнего дня его жизни. Начиная с биения сердца матери еще в утробе и заканчивая стуками молотка, заколачивающего крышку гроба.
— Мне тогда было 10-11 лет. Я обычно играл в футбол, думал стану либо футболистом, либо ювелиром, даже ходил к одному мастеру, учился у него два года, кольцо для моей матери делал сам. Однажды мой брат Онно взял меня с собой к Бурхан Папа. Жил такой светлый человек тогда в Анатолии. Он был музыкантом от Бога. Все его папой называли, ты понимаешь, в каком смысле?
— Да-да! Вот в этот день и все перевернулось в моей жизни. Я совершенно случайно оказался на сцене. Толкнули меня туда. Когда остался один на сцене, не растерялся и начал играть. Организаторам концерта очень понравилось мое выступление, и они предложили мне работать с ними. Я должен был прийти в следующее воскресенье. Мне не хотелось уходить со сцены. Хотел остаться там до следующего воскресенья. Я был таким счастливым тогда. Счастье ведь внутри человека, мы глупо ищем его в деньгах, в роскоши...
— Да. Он был мастером своего дела. Музыка была его религией и национальностью. Общение с ним и стало основой моей музыкальной жизни. Я сначала работал только по субботам и воскресеньям, потом уже каждый день.
— Я ходил в армянскую школу только пять лет, потом стал работать. Нас было трое детей, и мы всей семьей жили в одной комнате без света, без тепла. Жили плохо, но я этого тогда не ощущал, был полон внутри, духовно был богат очень. Мама быстро находила решения в любых вопросах, даже когда думали, что не выкарабкаемся. Женщины всегда находятся выше нас, мужчин, они ведь рождают жизнь. И в этой своей мисси на Земле они самые близкие к Богу. А отец был лучшим сапожником в городе. Из тысячи пар можно было спокойно определить, какая пара мастера Седрака. Так звали отца. Он прежде всего научил нас мудрости жизни. Отец всегда говорил: «Занимайся тем, что больше всего любишь, и приноси пользу людям этим. Стань хоть мусорщиком, но таким, чтобы я гордился тобой. Потому что, если ты станешь плохим президентом, мне стыдно будет за тебя. И совсем не важно, чем ты занимаешься, главное, делать это не хорошо, а лучше! В вечность мы входим нашими делами, не деньгами, а делами». Я очень скучаю по нему. И по брату тоже.
— Онно был старше меня на восемь лет. Он был и остается самым важным человеком в моей жизни. Музыка была его стихией. Он был высоким профессионалом, одним из тех, кто двигал вперед современную музыку, сочиняя, исполняя и продюсируя. У него 175 хитов. Русские тоже поют его песни. Он является автором музыки многих фильмов. Все, кто его знали, помнят его честным и неповторимым человеком. Он был особенным... Во всем я хотел быть на него похожим.
— Да, с 11 лет я начал писать и исполнять музыку в его коллективе.
Мы много гастролировали по миру. Потом приняли решение перебраться в Америку. Очень сложно было для нас тогда в Турции, нельзя было говорить, о чем думаешь. Я молча играл, но этим еще больше выражал свою армянскую сущность. И в 1981 году мы уехали.
— Когда ты молод, уверен в себе, полон сил и невероятно смел, тебе везет. Я за успехом не гонялся, ощущал этот успех внутри. Может, поэтому мне повезло, а может, так было предначертано судьбой.
— С 1996 года он решил заниматься другим делом. Выбрал самолеты. Шутя, говорил, что надеется на небе найти то, что долго и безнадежно искал на земле. И однажды сам улетел в небо... навсегда. Как-то неправильно дали команду приземлиться, и произошла трагедия. Он был не только братом мне, но и лучшим другом. И с каждым годом мне все тяжелее без него.
— Только сестра. Ну, и у меня сын, дочка и внук.
— Да, по имени Лондон. Ему 3 года. Он мое второе рождение. Как нулевая точка в моей жизни. После него жизнь полностью изменилась, есть у меня шутливая песня об этом.
— В 1998 году, когда организовали Первый международный ереванский джаз-фестиваль. Я тогда был в составе американского квартета «Night Ark», и мы приехали участвовать в фестивале. Потом уже решил в Армении собрать свой собственный коллектив. Так появился проект «Armenian Navy Band».
— Мы очень талантливая нация. Мысли у нас светлые. Мы очень творческие. Но что-то непонятное творится сейчас. Внутренние проблемы разобщают нашу нацию. Мы свернули с нашего курса, потеряли ориентиры. Нет у нас определенной цели. Ценности все перевернулись. Есть у меня песня, называется «Письмо». Там именно такие размышления: куда мы идем, где наш дом? Я мечтаю, чтобы Армения стала творческим центром. Наша нация — солнце человечества. Свет его. Вот кем мы родились и к чему стремиться должны.
— Мы вместе должны строить нашу страну, поднимать. Доллар ничего не стоит, но соберут 10 000 армян по доллару, и уже можно создать условия для развития чего-то нужного. Главное — мысль, идея. Правители должны думать об этом. Для этого они должны быть умнее меня и тебя, чтобы не о кармане думать, а о завтрашнем дне Армении.
Нет у нас нефти, ну и что? Есть такая чудесная страна. Давайте сделаем так, чтобы все, что у нас есть, было лучше, чем во всем мире. Лучшие больницы, лучшие школы, детские сады, рестораны, кафе!.. Иначе мы создаем все это на чужбине и говорим, что наше сердце в Армении. Мы все время говорим о прошлом. Пора от этого избавляться. Жить прошлыми трагедиями нельзя. 24 апреля стало непонятно каким днем. Я и есть поколение после 24 апреля 1915 года. Я жив. Я талантлив. Во мне жизнь. Я творить хочу. Во мне бесконечная энергия созидания. Я и есть победа над Геноцидом. Что еще нужно? Радоваться, что мы есть, остались, есть наше государство. Сейчас очень модно говорить о Родине. Все только и делают, что говорят о патриотизме. Я словам уже не верю, мне делами покажите. Так долго не продлится. Надо оставить след. У нации есть миссия. И проснется скоро нерв, проснется...
— Я таких не знаю. Были бы, я сейчас стоял бы рядом с ними. Молодость — это мировоззрение, а не то, сколько тебе лет. Есть моложе меня люди, но как старики внутри. Мне нужно новое поколение не с моим, а со своим собственным голосом. Поколение, которое готово умереть за любимое дело. Мне нужна музыкальная революция. То, что они играют или поют сегодня, я тридцать лет назад уже пел и играл. Нынче в Армении, куда голову ни поверни, — конкурсы. У нас есть такие великие композиторы, но мы чужую музыку пропагандируем и играем. Стыдно. Я отказываюсь понимать это.
— Дом как праздничный стол! По большому счету, не важно, что на столе, а важно, кто вокруг него! Он внутри моей души. Конечно, как и все армяне, я тоже мечтаю станцевать вокруг Арарата кочари, но я не об этом сейчас, понимаешь?! Это очень важно, кто есть рядом с тобой, сидящий за столом. От этого начинается все. Я говорю прямо и очень просто. Для меня важно, чтобы мои мысли были представлены именно так. Мы не богато жили в детстве, но я был самым богатым человеком тогда. Рядом были мои любимые отец, мать, брат.
— Я очень люблю выступать в разных странах. Думаю, что публика во всем мире почти одинаковая. Все зависит от музыканта: если ты выкладываешься до конца и, главное, тебе есть что сказать людям, тебя поймут в любой стране, какую музыку ты бы ни играл, на каком языке ты бы ни пел.
— Когда я умру, я перестану играть, а до этого меня ничто не остановит.
Беседовала Анна Гиваргизян